Российский писатель и ученый Александр Зиновьев еще в 90-х годах прошлого века говорил то, что тогда казалось странным, но сейчас стало очевидным: об отсутствии свободы в западных странах, об их стремлении развалить Россию, о предательстве части российской национальной элиты, и т. д. Однако у него было много других идей, которые до сих не признаны. Почему?
Александр Зиновьев выделяется среди российских философов и писателей своей объективностью – тем, что еще в 90-е годы прошлого века он критиковал не только советскую власть, но и западный мир и то общество, которое возникло в современной России. При этом он не был ни монархистом, ни славянофилом. Более того, он не просто что-то изрекал как оракул, а обосновал свое мнение научными исследованиями, что вообще сделало его уникальным.
В частности, он писал, что современная западная идеология так же далека от научных представлений об обществе и цивилизации, как и советская, западные страны проводят особую форму колонизации в отношении развивающихся стран, и пытаются присоединить их к западному миру не в роли партнеров, а как колонии, и в этих целях стремятся заражать их пороками западного общества, изображая эти пороки как добродетели, как проявление подлинной свободы личности. Он утверждал также и то, что элита России, реализуя рекомендации Запада, предает интересы страны.
Понятно, что лет 20, 10 или даже пару назад значительная часть элиты России к подобным рассуждениям относилась без одобрения, так как не имела ничего против колонизации. Но постепенно ситуация менялась, а в 2022 году произошел перелом в настроениях части элиты. Как-то вдруг оказалось, что Александр Зиновьев был прав, и настоящее время Владимир Путин и многие политики и эксперты говорят практически то же самое, что и он. Но на научные идеи Зиновьева, который обосновал свое мнение специальными исследованиями, никто не ссылается. Чтобы понять, почему так произошло, надо разобраться в его представлениях.
Диагноз Зиновьева: в социологии и в обществе не хватает науки
Он предложил собственную социологическую концепцию, которая, по его мнению, была научной, в отличие от большинства распространенных в мире представлений. Она была изложена в книге «На пути к сверхобществу», опубликованной в 2000-м году.
Там Александр Зиновьев написал, что в настоящее время «… картина социальных явлений оказывается искажённым отражением реальности или вообще вымыслом», а «Научный подход к социальным объектам составляет лишь ничтожную долю в колоссальной продукции сферы профессиональных социальных исследований».
По его мнению, профессиональные социологи не следуют правилам логики и методологии науки, потому что «просто не умеют пользоваться этими правилами». Он отметил, что «Одно из требований логики и методологии науки — определённость и однозначность терминологии. А если вы обратитесь к сочинениям на социальные темы, то первое, что вы заметите, это игнорирование этого требования. Все основные понятия (без исключения!) здесь являются многосмысленными, расплывчатыми, неустойчивыми или вообще утратили всякий смысл, превратившись в идеологически-пропагандистские фетиши».
И все это, по его мнению, относится не только к дилетантам, но и к профессионалам: «Просмотрите хотя бы небольшую часть только профессиональных (то есть совсем не худших) сочинений на социальные темы, и вы найдёте десятки различных значений слов «общество», «государство», «демократия», «капитализм», «коммунизм», «идеология», «культура» и так далее. Люди вроде бы употребляют одни и те же слова и говорят об одном и том же, но на самом деле они говорят на разных языках, лишь частично совпадающих, причём манипулируют словообразными феноменами, как правило лишёнными вразумительного смысла».
Аналогичные недостатки свойственны не только ученым, но политикам, общественным деятелям и массам людей в целом: «Люди верят президентам, министрам, королям, знаменитым актёрам и даже спортсменам больше, чем профессионалам в исследовании социальных явлений, хотя эти высокопоставленные личности и знаменитости обычно несут несусветный вздор …».
Фундамент научной социологии по Зиновьеву: закон экзистенциального эгоизма
В таких условиях Александр Зиновьев решил ввести собственную терминологию, соответствующую правилам логики, предложил собственную интерпретацию научных методов и создал собственную теорию развития человеческого общества. Использование новой терминологии создало барьер, мешающий понимаю его теорий, хотя уже приведенного выше мнения о современной социологии и социологах, вместе с политиками и другими столпами общественного мнения, достаточно для того, чтобы они негативно отнеслись к его идеям. Опровергнуть точку зрения Зиновьева сложно, поэтому ее просто замалчивают.
И в этом отчасти виноват он сам, так как не стал соотносить свои идеи с научными воззрениями в социологии и экономической теории, которые все же имеются, и их не так уж и мало. Попробуем исправить этот недостаток, сопоставив его идеи с научными представлениями в рамках либеральной теории (см. «Статья для русской Википедии и энциклопедии «Знание»: Либерализм»).
Основной концепции Зиновьева является идея о существовании законов экзистенциального эгоизма, согласно которым «… определяющими факторами поведения людей являются их личные интересы и интересы биологически близких сородичей. Человек стремится не действовать во вред себе, препятствовать действиям других во вред ему, избегать ухудшения условий своего существования, отдавать предпочтение лучшим условиям существования».
По его мнению, «Будучи обращены на социальную среду и благодаря сознанию упомянутые законы принимают форму законов рационального расчета», согласно которым человек осознает свое положение в обществе, свои интересы и ту или иную конкретную ситуацию с этой точки зрения и совершает сознательно-волевые поступки в соответствии с законами экзистенциального эгоизма, суть которых всегда одна: осознанный эгоистический интерес человека. Законы рационального расчета реализуются в системе правил коммунального поведения, следуя которым человек стремится получать блага и улучшать свое положение в обществе за счет других людей. Речь идет, в частности, в крайних проявлениях – о правилах лицемерия, карьеризма, интриганства, подхалимства, лжи и т. д.
Александр Зиновьев отметил, что «Этим правилам люди обучаются. Делают они это на собственном опыте, глядя на других, в процессе воспитания, благодаря образованию. … Описанием и изображением поведения людей под воздействием этих законов полна литература, кино, газеты, телевидение. Даже критика такого поведения и проповедь отрицательного к нему отношения в основном обучает этому поведению. В большинстве случаев люди даже не отдают себе отчета в том, что они получают систематическую подготовку и проходят систематическую практику на роль социальных индивидов, живущих по законам рационального расчета. … Хотя правила коммунального поведения естественны, люди предпочитают их маскировать и скрывать, делать вид, что поступают совсем по другим мотивам».
Зиновьев считает, что если человек «… ради своей значительной (с его точки зрения) выгоды может совершить преступление, будучи убежден в том, что останется неразоблаченным и ненаказанным за это, он это преступление совершит. Конечно, бывают исключения, в семье, как говорится, не без урода».
Либерализм и рациональный расчет: две стороны одной медали
Последнее утверждение выглядит довольно спорным. Далеко не все люди пойдут на преступление, даже если будут убеждены в том, что их не разоблачат. В частности, Федор Достоевский в романе «Преступление и наказание» описал несколько типов людей, которые в подобной ситуации будут действовать по-разному. Люди типа Раскольникова и Лужина, действительно, готовы пойти на преступление в таком случае, но первые из самых благородных побуждений, вторые – из чистого эгоизма. Кроме этого имеются люди типа Свидригайлова и Лебезятникова, которые готовы к преступлениям, даже если есть риск быть пойманными. И есть люди типа Разумихина и Порфирия Петровича, которые преступления постараются не совершать, даже имея такую возможность. На Порфирия Петровича похожи немногие наши современники (в их числе, как мне кажется, Александр Зиновьев), а вот таких как Разумихин – пруд пруди, хотя, и не большинство. Это легко обнаружить, если хорошенько присмотреться к окружающим. Таким образом, людей, которые не ведут себя в соответствие с законами рационального расчета довольно много. Это не исключения, не уроды, а довольно большая группа.
Тем не менее, идея Зиновьева о законах рационального расчета выглядит вполне оправданной, так как она восполняет пробел, который имеется в теории либерализма, основное правило которой в формулировке Джона Локка можно взять в следующем виде: «поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерб жизни, здоровью, свободе или собственности другого …». В такой формулировке не рассматривается вопрос о том, хотят ли люди наносить ущерб, и почему они это делают? Зиновьев ответил на этот вопрос, указав, что такое стремление является качеством человека, свойственным ему от природы.
В либерализме эгоизм играет важную роль, но как признание того факта, что человек в силу своей природа эгоистичен, без указания на то, что это проявляется в целом комплексе признаваемым обществом правил поведения. Кроме того, в либерализме принято обращать внимание на положительные качества человека, связанные с эгоизмом, в первую очередь, инициативность и творческий потенциал. Негативные качества предметом теории не являются.
Таким образом, идеи Александра Зиновьева состоят во включение в сферу научного рассмотрения той части реальности, которая в рамках либерализма не рассматривается. При этом Александр Зиновьев признает тот факт, что жизнь в обществе стремится организоваться в соответствие с либеральными принципами, хотя и не упоминает о либерализме: «Люди боролись, борются и будут бороться против стремления других людей господствовать над ними и вообще против их превосходства над собою. И идеи равенства и некоей нравственной справедливости при этом играли и будут играть свою роль».
Таким образом, ограничение свободы человека рамками свободы другого человека у Александра Зиновьева выглядит как вынужденное правило, вторичное по отношению к правилам коммунальности.
Он настойчиво подчеркивал эту мысль в разных формулировках. Например: «Люди совместно вырабатывают какие-то самозащитные средства против буйства коммунальности (религия, мораль, идеология, право), в свете которых правила коммунального поведения выглядят как нечто отвратительное и порицаемое обществом». И еще: «Правила морали были в свое время изобретены как одно из средств самозащиты людей от буйства коммунальности, т. е. от самих себя как существ коммунальных». И еще: «Поскольку людей много и каждый действует в силу правил коммунальности, люди так или иначе вынуждены ограничивать друг друга, создавать коллективные средства самозащиты». И еще: «В общей форме можно также сказать, что моральные нормы вырабатываются (изобретаются) людьми как средство ограничения законов рационального расчета (экзистенциального эгоизма)».
Таким образом, он признает правило либерализма, но концентрируется на другом правиле, в противодействие которому, по его мнению, в обществе и возникает правило либерализма.
Поэтому картина мира, которая представлена Александром Зиновьевым односторонняя, хотя он и компенсировал односторонность, которая свойственна либерализму. В рамках последнего, повторим, эгоизм признается как факт, но проявление этого факта в виде объективных законов, которым подчиняется поведение людей, не сформулировано. А ведь действительно, тут Зиновьев прав, эгоизм людей проявляется вовсе не стихийно, а в соответствие с некоторыми правилами, которые хотя и не написаны в виде некоторой антиморали и антиправа, но вполне успешно осваиваются людьми в процессе приобретениями ими жизненного опыта — речь идет об умении лгать, лицемерить, мошенничать и т. д.
Впрочем, имеются и писанные правила: как отметил Александр Зиновьев, литература и история преподносит множество примеров безнравственного и незаконного, но успешного образа действий, хотя и порицает их. Да и рекомендаций без порицания хватает, начиная от книги «Государь» Никколо Макиавелли, и заканчивая некоторыми современными курсами личностного роста, обучающими тому, как наносить ущерб другим людям, создавая впечатление сотрудничества с ними. Существует и идеологическое обоснование необходимости существования правил коммунальности, которое прекрасно существует в виде различных псевдолиберальных версий социального дарвинизма, сторонники которых делают вид, что выступают за свободу и права человека, а не нанесение ущерба одним человеком другому человеку (в полном соответствие с наблюдением Зиновьева о стремлении людей маскировать и скрывать свои истинные мотивы).
Дефект идей Зиновьева – несочетаемость с другими научными теориями
Александр Зиновьев не стал ссылаться на подобные примеры, так же как и на либерализм, потому что он решил построить теорию на основе своего собственного опыта и собственной научной методологии, используя новые оригинальные понятия. И, пожалуй, именно это, а не критика, ученых, политиков и властителей общественного мнения, стало главным препятствием на пути распространения его идей в обществе, так как использовать теорию Зиновьева кому-либо кроме него практически невозможно. Это как автомобили разных марок. Самодельный автомобиль, разработанный Зиновьевым, может будет получше других, но управлять им надо долго учиться. К тому же, и в ГАИ его сложно зарегистрировать, да и с ремонтом будут проблемы. Поэтому самодельный автомобиль требуется адаптировать к существующим правилам и техобслуживанию.
Чуть выше мы, собственно, такую адаптацию сделали в отношении двух утверждений Александра Зиновьева – по поводу коммунальных правил и природных качеств человека. Насчет качеств он несколько ошибся – тут ближе к истине Достоевский. А что касается коммунальных правил, то тут Александр Зиновьев прав, хотя с учетом наблюдений Достоевского и основного правила либерализма, они не имеют такого абсолютного характера, как считал Зиновьев.
Очень важно также то, что коммунальные правила неразрывно связаны с основным правилом и принципами либерализма. Они описывают разные стороны человеческого общества, и только вместе дают полную картину цивилизации (впрочем, есть еще кое-что). Стремление некоторых людей в силу эгоизма подчинять других людей и наносить им ущерб ради достижения личных целей, как и стремление к равенству и независимости, являются природными качествами человека. Они, во-первых, имеют место в каждом человеке в некотором соотношении, а, во-вторых, это соотношение приводит к наличию качественно противоположных групп людей – типа Разумихиных и Лужиных.
Пользуясь терминологией Александра Зиновьева можно сказать, что он был прав, когда утверждал, что люди совместно вырабатывают какие-то самозащитные средства против буйства коммунальности (религия, мораль, идеология, право), однако, чтобы это произошло, у них должно быть, кроме экзистенциального эгоизма, еще и экзистенциальные альтруизм и чувство справедливости. Без таких природных качеств они прекрасно обошлись бы для самозащиты дубинами, топорами и прочими орудиями материальной культуры. Это очень важный вывод, который сам Александр Зиновьев не сделал.
Идеи Александра Зиновьева – важная часть будущей научной социологии
Таким образом, социологические исследования Александра Зиновьева содержат в себе значительный шаг вперед по сравнению с существующими научными теориями, но, во многом не опровергая их, а дополняя. Но в той форме, в которой идеи были сформулированы, у них нет никаких шансов быть признанным научным сообществом, так как переход на новую терминологию практически невозможен – это слишком сложно. И с практической точки зрения теорию Зиновьева применять трудно, так как она не завершена – в частности, не учитывает важные группы людей, а также некоторые действующие в обществе законы (в частности, либерализма). Конечно, противниками его идей являются и люди, которые принципиально выступают против науки, но таких на самом деле, на мой взгляд, далеко не большинство.
Поэтому, чтобы идеи Александра Зиновьева стали элементом науки и общественного сознания, их требуется адаптировать к существующей системе научных представлений, которые, к тому же, еще надо выделить из множества ненаучных представлений.
И тут возникает другая проблема, связанная с тем, кто будет финансировать подобные исследования. Сам Зиновьев в книге «На пути к сверхобществу» написал, что «… надо различать науку как сферу жизнедеятельности множества людей, добывающих себе жизненные блага и добивающихся жизненного успеха (известности, степеней, званий, наград) за счёт профессионального изучения социальных объектов, и научный подход к этим объектам. Лишь для ничтожной части этих профессионалов научное познание есть самоцель. Научный подход к социальным объектам составляет лишь ничтожную долю в колоссальной продукции сферы профессиональных социальных исследований».
Это объективное явление. Большинство ученых, экспертов, журналистов и даже независимых блогеров, действительно, пишут статьи вовсе не для того, чтобы найти истину, сделать мир лучше и принести пользу обществу, а для того, чтобы получить зарплату, научные звания, одобрения со стороны редактора, или лайки со стороны читателей. И даже те, кто на самом деле ставят перед собой благородные и научные цели, учитывают то, что им надо еще и зарабатывать. Поэтому продолжать исследования Александра Зиновьева ученые не имеют возможности, даже если относятся к ним положительно, так как это не принесет им степеней, званий и наград, а, напротив, может привести к потере работы.
Этот фактор не изменить, и даже если социология примет научный подход, она останется сферой деятельности, направленной на получение дохода для людей, занятых в ней. Поэтому бороться с этим бессмысленно, и чтобы улучшить ситуацию требуется не убеждать ученых в важности научного метода, а создать систему финансирования исследований, в которых будут использоваться научный метод.
И даже в этом случае чтобы идеи Александра Зиновьева стали частью научной картины мира, они должны быть адаптированы к уже имеющимся научным исследованиям в сфере социологии и экономики. Те, возможно, составляют, пусть и ничтожную долю от продукции всей сферы профессиональных социологических исследований, но все равно их очень много (особенно в экономической теории), и достижения весьма велики. Кстати, Александр Зиновьев – не единственный ученый, решивший создать научную версию гуманитарного знания. У него были предшественники, и некоторые из них достигли значительных результатов, которые исследованиями Зиновьева вовсе не опровергаются. Даже в своих обвинениях в адрес современной социологии и уровня мышления в современном обществе Зиновьев не оригинален, в частности, практически то же самое писал испанский философ Хосе Ортега-и-Гасет в книге «Восстание масс», только слова он использовал другие.
Поэтому сейчас вряд ли имеет смысл плодить новые и новые теории, для начала надо систематизировать уже существующие научные представления, допустим, в рамках специальной энциклопедии или толкового словаря. И новых понятий вводить не стоит, тем более, что и особой необходимости в этом нет, так как среди множества значений терминов, которые напридумывали социологи, есть такие, которые вполне отвечают научным критериям. Есть также аналоги некоторых понятий, введенных Александром Зиновьевым. То есть надо вводить не новые термины, а научиться видеть за разными терминами одно содержание и оперировать с этим содержанием.
Пример того, что должно быть отражено в такой энциклопедии, приведен в «Статье для русской Википедии и энциклопедии «Знание»: Либерализм». В ней я попытался отобрать научные знания об либерализме, выделив их среди ошибок и утопий. В статье содержатся некоторые моменты, которые противоречат нынешнему мейнстриму, но это не мои открытия, а научные исследования ученых, которые просто «потерялись» в море идеологических представлений теорий.
Идеи Зиновьева могут служить основой, наряду с либерализмом, к которым можно добавлять другие научные знания. А данная статья об идеях философа является примером того, как следует систематизировать различные теории – находить их место в науке по отношению друг к другу.
России нужен не новый человек, а новый экономический институт – научное мировоззрение
Такая энциклопедия будет способствовать распространению научного мировоззрения среди широких масс населения, то есть приведет, если воспользоваться терминологией Александра Зиновьева, к формированию нового самозащитного средства против буйства коммунальности, в дополнение к религии, морали, идеологии и праву. Если воспользоваться традиционной терминологией, то можно сказать, что требуется сформировать новый экономический институт (систему правил, которые люди будут соблюдать при осуществлении деятельности в обществе).
Сам Зиновьев такую возможность не заметил, скорее всего, потому что он не согласовал свои идеи с существующими в социологии и экономической теории научными взглядами. Он не заметил, что сам пытается создать новый экономический институт.
Александр Зиновьев надеялся на появление нового человека – «Человека цивилизованного, человека идеалистического, человека утопического, человека наивного, человека непрактичного, человека неэгоистичного, человека нерасчётливого». Надеяться на это, конечно, можно, но сбыться таким надеждам не суждено. Это утопия. Как рождались и жили в мире сотни и тысячи лет назад люди типа Раскольникова, Лужина, Свидригайлова, Лебезятникова, так они живут и сейчас, и будут рождаться еще очень долго.
Единственное, что можно сделать в таких условиях для развития цивилизации и противодействия буйству коммунальности, это предоставить всем людям научные гуманитарные знания, которые убедят людей реалистичных, ненаивных, расчетливых и даже эгоистичных, в том, что общество должно быть организовано так, чтобы заставить их добровольно поступать так, как будто они идеалистические, наивные, непрактичные и неэгоистичные (от утопизма все же следует отказаться, это перебор). Это полностью соответствует объективным законам развития общества, согласно которым, как писал сам Александр Зиновьев, люди изобретают средства самозащиты от буйства коммунальности.
А для этого надо сначала отделить научное в существующих гуманитарных знаниях от ненаучного, для чего, в свою очередь, необходимо осуществить проект с энциклопедией. Можно считать, что в ней уже две статьи: первая – о либерализме, вторая – попытке Александра Зиновьева продвинуть научный метод в социологии.
Владимир Тарасов.
Хроники культурной реформации 