Проект Стратегии социально-экономического развития России до 2030 года имеет серьезный пробел: хотя создана группа разработчиков с названием «новый общественный договор», разработка самого общественного договора в виде отдельного документа не планируется. А без него реализовать Стратегию и обеспечить согласие между обществом и властью вряд ли удастся.
Работа над Стратегией началось совсем недавно, в конце января 2021 года, когда председатель правительства России Михаил Мишустин назначил руководителей рабочих групп для ее разработки. Она должна определит пути решения задач, поставленных в июльском указе Президента России от 21 июля 2020 года № 474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года».
Выглядят группы весьма впечатляюще, демонстрируя серьезность проекта.
Группу «новая высокотехнологичная экономика» возглавил первый заместитель председателя правительства России Андрей Белоусов.
Группу «агрессивное развитие инфраструктуры» возглавил заместитель Михаила Мишустина Марат Хуснуллин.
Группу «новый общественный договор» возглавила заместитель главы правительства Татьяна Голикова.
Группу «клиентоцентричное государство» возглавил руководитель аппарата правительства России Дмитрий Григоренко.
И группу «национальная инновационная система» возглавил еще один заместитель Михаила Мишустина Дмитрий Чернышенко.
В свою очередь, в раздел «новый общественный договор» входят подразделы: цифровизация здравоохранения, устойчивость к эпидемическим шокам, социальное казначейство и снижение уровня бедности, регулирование рынка труда в цифровую эпоху, а также международная интеграция и миграция.
В Стратегии бросается в глаза явный уклон в сторону высоких технологий. И столь же бросается в глаза отсутствие внимания к человеческому фактору с точки зрения нравственности, мировоззрения, идеологии и т. д. Человек в Стратегии как-то потерялся, хотя именно его качества определяют то, как она будет реализована.
Чтобы понять, о чем речь, можно рассмотреть проблему, которая обнаружилась совсем недавно: 8 февраля на заседании Совета по науке и образованию старший научный сотрудник Института цитологии и генетики Сибирского отделения РАН Анастасия Проскурина сообщила, что у нее зарплата намного меньше удвоенного размера зарплаты по Новосибирскому региону, хотя должна быть не ниже в соответствие с указом президента 2012 года. Пикантность ситуации придало то, что правительство успешно отчиталось о выполнении указа еще в 2018 году.
Владимир Путин устроил настоящее расследование того, куда же деваются деньги, которые правительство исправно выделяет на зарплату ученым. Выяснилось, что российские чиновники, оказывается, частенько, вместо увеличения зарплаты ученым добиваются нужных статистические данных другими способами. Ученых иногда переводят на полставки, а иногда и просто не выплачивают даже имеющиеся деньги. После таких открытий президент поручил правительству разобраться с ситуацией, причем вплоть до каждого конкретного человека.
В ходе расследования Владимир Путин сказал весьма важную мысль: «Смысл, хочу напомнить, не в отчетах, а в том, чтобы обеспечить достойный уровень оплаты труда специалистов здравоохранения, образования, культуры, социальных служб – важнейших для общества и страны сфер».
Эта мысль кажется очевидной, однако для множества российских чиновников она вовсе не является основанием для их действий. Если бы это было не так, то описанная выше проблема с невыполнением майского указа была бы обнаружена не на уровне президента, а намного ниже – руководителей районов, регионов, правительства. Да, собственно, и возникнуть ее не должно было, так как директор Института цитологии и генетики сам должен был позаботиться о зарплате Анастасии Проскуриной. Однако этого не произошло, Владимир Путин сам считал зарплаты у отдельных групп научных работников в Институте, и сравнивал их со средними. Только так удалось разобраться в ситуации, что совершенно ненормально и указывает на серьезный дефект в системе государственного управления Россией. Президент ведь один, а институтов много.
Проблема зарплаты в научной сфере теперь, поле распоряжения Владимира Путина, наверное, будет решена. Однако подобные проблемы существуют в самых различных сферах экономики и общественной жизни России.
Это касается и упомянутой выше Стратегии. Ну, разработают, допустим, самый замечательный план мероприятий в рамках «социального казначейства и снижения уровня бедности», а как они будут исполняться чиновниками? Нет никаких сомнений в том, что зачастую так же, как исполнялся указ президента в отношении зарплат ученых, то есть ради отчета. Чиновники на местах будут стремиться обеспечить хорошие статистические данные, совсем не думая о людях. К 2030 году они отчитаются о выполнении Стратегии, а где-нибудь к 2032 году обнаружится, что выполнена она только на бумаге.
А так происходит потому, что мысли президента типа той, которая была приведена выше, а также другие подобного рода, множество чиновников и управленцев не разделяют, и их ничто не стимулирует и не заставляет руководствоваться такими мыслями как правилами, регулирующими их деятельность. Даже нет списка таких правил, хотя Владимир Путин не первый человек в России, который пытается их сформулировать (см. «Владимир Путин наконец-то обнаружил, что чиновники его обманывают»). А ведь чтобы чиновники не просто выслушали подобные рассуждения, впуская их в одно ухо и выпуская в другое, все эти правила должны быть четко сформулированы и доведены до чиновников как руководство к действию. И должны быть приняты меры, стимулирующие чиновников соблюдать эти правила.
Все это и представляет собой общественный договор, без подготовки которого Стратегия социально-экономического развития России до 2030 года вряд ли будет реализована.
Владимир Тарасов.
Хроники культурной реформации 